Тутовые деревья встречаются в Армении повсюду – от центральных улиц столицы до регионов. Их сажают во дворах домов, они живут до 200-300 лет, становясь свидетелями жизни многих семей и целых поколений. PanARMENIAN.Net рассказывает о воспоминаниях людей, связанных с тутом.

Айк Темразян, 26 лет, Ноемберян

Тут ассоциируется с самым большим деревом в нашем саду в армянской деревне. Мои летние каникулы всегда совпадали с моментом его созревания. Ветви дерева были настолько мощными, что выдерживали одновременно меня, моего брата и двух сестер. Если сейчас молодежь не замечает, как быстро летит время, когда сидишь в интернете - то тогда мы не замечали как проходят часы пока мы сидели на тутовом дереве.

Мы стелили на огромной территории специальные клеенки чтобы созревшие ягоды падали на них, а не на землю - а потом раз в несколько дней собирали эти ягоды всей толпой. Это было одовременно и весело, и рискованно - во-первых нужно было быть аккуратным чтобы не наступить на плоды и не раздавить, еще было очень скользко, так как солнце грело ягоды и они становились липкими, был риск подскользнутсья и упасть. Но самым большим риском - были пчелы, они вечно были там, в период созревания тута - и мы устраивали с ними настоящую войну. Никогда не забуду боевые раны в виде опухшей щеки или носа. Поэтому, с малых лет понял, что за свою еду нужно сражаться. Еще мы помогали бабушке и дедушке собирать тут для тутовки (водка из тута – ред.). Тутовка деда пользовалась особым успехом у всех родственников и друзей семьи. Каждый гость в нашем доме знал, что у дедушки есть хороший запас в подвале - ни одно застолье не обходилось без нее. Но о ее вкусе подробно рассказать не могу - нужно попробовать. Так что, если будете на севере Армении - заезжайте в Ноемберян!

Зограб Амирян, 29 лет, деревня Армаш, Артшат

У нас во дворе росло тутовое дерево, с детства его люблю. В 10 лет сам собирал тут, отвозил его с друзьями в Ереван и продавал на базаре. Тогда за 1 кг тута давали 200 драмов (примерно 18 руб). Мы зарабатывали примерно 1500 драм или даже 500, но это для нас казалось огромной суммой. На эти деньги мы покупали копченую рыбу и огурцы, оставшуюся сумму тратили на компьютерные игры. Скоро мне исполнится 30 лет, а я точно также и с тем же удовольствием срываю тут с дерева и продаю его, но уже за кг дают 300 драмов. Кстати с 20016 года из нашей деревни тут экспортирует в Россию.

Гаянэ Галоян, 36 лет, Ереван

Тутовое дерево растет у наших соседей. Оно огромное и половина ее ветвей находятся на нашей стороне. Соседский тут ни я, ни дети не едим. Когда он созревает, осыпает весь наш двор: очень неприятно ходить по нему. Иногда меня посещали мысли срезать хотя бы те ветки, которые заходят на наш двор. Но несколько лет назад, когда работала в экологическом центре, и мы проверяли чистоту ереванских тутов, я отнесла соседский тут. И знаете что? Выяснилось, что один из самых чистых тутов в регионе у наших соседей и еще в Канакере. С тех пор, нам приходится уживаться с тутовой «напастью», не лишать же других удовольствия!

Давид Макичян, 37 лет, Ереван

На каникулах мы с братом часто оставались у бабушки с дедушкой (тоже в Ереване, но частный дом). У соседей было большое тутовое дерево. Помню, как однажды мы с братом пошли есть тут, и с нами пришла наша тетя, она не разрешала нам подниматься на дерево, переживала, что упадем. Нам в эту пору было 8-9 лет.

Мы заранее договорились с братом и у дерева отвлекли нашу любимую тетю: «Смотри что там?» Она обернулась, а мы молниеносно взобрались на дерево. Тетя рассмеявшись сказала: «пожалуйста будьте повнимательнее». После этого случая, она нас спокойно отпускала, потому что убедилась, что мы хорошо лазаем, и опасности нет.

Анна Демирханян, 30 лет, Ереван

Я выросла в Армении, и во дворе моего дома росло несколько тутовых деревьев. Поэтому тут у меня ассоциируется именно с детством. Помню, что соседи не всегда разрешали есть их тут, но это меня не останавливало: брала тарелку и собирала самые спелые плоды тута для моей бабушки. Больше люблю белый тут, потому что от черного остаются пятна на руках и одежде.

Эдгар Мартиросян, 36 лет, Бюрегеван

Мое детство прошло в деревне Бананц. Мы очень переживали, что в нашем дворе не росло тутовое дерево, но к счастью оно было по-соседству. Ранним утром мы с ребятами из нашего двора тайно договаривались и поднимались на дерево есть тут. Когда, наконец, насыщались тутом, начинали тутовую «войну».

Артур Айрапетян, 28 лет, Абовян

В нашем дворе росло два тутовых дерева: у одного плоды были белыми, у другого черными. Дом был пятиэтажный, деревья были такими высокими, что ветки доходили до балконов домов. Мы жили на 2 этаже, и ветки входили в нашу квартиру через окно. Эти два дерева были радостью всего дома. С наступлением лета, все дети со двора лазали по деревьям. Те,к то боялся подниматься ждал,пока кто-нибудь сверху стряхнёт ветки. А на первом этаже жила женщина, которая никак не могла принять факт, что Советский Союз рухнул, и ей очень не нравилось, когда мы собирались под ее окнами и ели тут. Она кричала и ругала всех, кто нарушал ее покой.

И в один из дней, мы проснулись от шума, похожего на взрыв: оказалось, эта вредная женщина привезла рабочих и велела спилить наши деревья. И я помню, каким все стало мрачным в тот день, когда срубили тутовые деревья. Но не смотря на эту грустную историю, я люблю тут. А когда наш отец уехал на войну (карабахскую – ред. И в финансовом плане в нашей семье были тяжелые времена, тут был единственной сладостью, которую мы ели.

Валерий Айрапетян, 37 лет, Санкт-Петербург

Бакинский армянин, писатель Валерий Айрапетян поделился с PanARMENIAN.Net отрывком из своего рассказала «Детство», в котором он рассказывает о тутовом дереве.

К концу лета тутовые деревья покрывались бурыми, фиолетовыми, черными бугристыми ягодками. Казалось, жуки облепили ветки. Дерево дрожало, в листьях блудил жаркий ветер. Иногда, тутовины служили нам орудием мести: стоило метнуть их в обидчика, и ты был отмщен. Зачастую являлась мать обидчика и по ту сторону забора принималась голосить в три горла о пропащей вещи, о несмываемых пятнах, о нашем бесстыдстве... Мы ели и корчили друг другу глупые рожицы, свидетельствовавшие о настигшем нас счастье... Небо сквозь крону синело клочками, горячий воздух жадно входил в нас, жизнь обещала всегда быть радостью. Бабо принималась покрикивать на нас, если мы, по ее мнению, засиживались на дереве. Тогда, резко сменив положение, вцепившись в ветви и, конвульсивно подергиваясь, словно исполняя ритуальный танец неведомых дикарей, мы принимались за тряску дерева. Тутовины отрывались и лиловым дождем покрывали настил. Некоторые ягоды расплющивало от удара: брызнув соком, они ложились рядом с пятнышком, как павшие солдаты. В итоге, когда сотрясалось лишь дерево и ничего больше не падало, Бабо кричала нам «Херика!», что означало «Достаточно!». Мы спрыгивали и вместе с Бабо начинали поднимать с концов покрывало, чтобы тутовины скатывались к центру. Когда же в середине одеяла синел массивный холм ягод, – Бабо скручивала концы настила змеей, обхватывала ее цепкими руками, отрывала от земли и семенила на свою часть двора, чтобы там уже разбирать урожай...

Как правильно есть тут и что можно из него сделать

В информационно-аналитическом отделе по оценке риска пищевой продукции Центра эколого-ноосферных исследований НАН Армении Давид Пипоян рассказал, что исследования показали, что тут, выращенный в Ереване в больших количествах, поддерживает тяжелые металлы.

«Не смотря на то, что тут не является продуктом питания, которую мы едим часто, но все равно, существуют риски для здоровья. Именно поэтому рекомендуется его есть, только после промывания водой», - сказал Пипоян.

Из тута делают варенье, начинку для пирогов, изготавливают вина, водку-тутовку и также безалкогольные напитки.