Состояние экономики и армии США делают прямую агрессию Вашингтона против Ирана невозможной

Вот я с большой осторожностью отношусь к терминам, которые просты, всем понятны и являются ложными. Пресловутое «переформатирование» означает, что некий субъект целенаправленно осуществляет в регионе некое воздействие, получая за это экономические, военные и политические преференции. Как некая теоретическая схема – вполне себе подходит, но в нынешнем мире такое практически неосуществимо. Слишком уж противоречивы устремления акторов, принимающих участие в политическом процессе. Противоречивы настолько, что делают невозможным преобразование регионального устройства в запланированном виде. Хотя, конспирологи и «гегемоноозабоченные», разумеется, думают иначе.

Но с чем в реальности мы сегодня имеем дело? Прежде всего, обострение борьбы за региональное лидерство. Сегодня существуют три субъекта, которые стремятся к статусу «регионального центра силы»: монархии Персидского залива, Турция и Иран. Каждый из них стремится втянуть в свою орбиту остальных. Пока это получается с трудом, потому как вот с этими остальными – все зыбко и неопределенно. «Арабская весна», которую неизвестно с какой радости приписали США, - она ведь еще и не показала нам всех своих последствий. Прошедшие через нее страны вступили в полосу внутренней нестабильности, ожесточенных конфликтов элит, племен и так далее. Слишком много в этих странах горючего материала, который обязательно выплеснется в форме вооруженных конфликтов как внутри этих стран, так и во вне.

К этому надо прибавить фактор салафитов. Если изначально данный проект реализовывали США, Великобритания и Саудовская Аравия – то сейчас они стремительно утрачивают контроль за этим движением. Йемен и Сомали, две черные дыры в регионе, - прекрасная база для организационного формирования, ну а для «боевого сколачивания» мест предостаточно.

То есть, сегодня в регионе столкнулись аж четыре принципиально разных проекта. На этом фоне обострились и давние противоречия (достаточно назвать только «курдский вопрос», а таких «вопросов» - не один). И сегодня нет ни одного субъекта, который может предложить проект, устраивающий всех. Соответственно – регион остается и будет оставаться ареной острых конфликтов, погасить которые те же США просто не в состоянии. Единственное, что остается Вашингтону и другим игрокам – это реагирование в «пожарном режиме», ну и извлечение экономических выгод на оперативно-тактическом уровне.

Вопреки общераспространенному взгляду, я не уверен в том, что у США такое желание серьезно возникало, у двух последних администраций Белого дома – уж точно. На уровне деклараций звучало многое, это факт, но вот политического решения - не было, чтобы там не говорилось. Во-первых, состояние экономики и вооруженных сил США сегодня делают прямую агрессию Вашингтона против Ирана невозможной. Экономика США только начинает выходить из кризиса, армия увязла в Афганистане, часть сил необходимо держать в резерве для контроля за ситуацией в Ираке и в регионе в целом.

Во-вторых, есть и политические причины. Нас достаточно долго убеждали в дееспособности антииранской коалиции, в «мировой озабоченности» иранской ядерной программой, в том, что в день Х «международное сообщество в едином порыве выступит и сметет кровавый режим муллократии…» и так далее. Оказалось, что все не совсем так, точнее – совсем не так. И в антииранской коалиции существуют разногласия, и международное сообщество (действительное сообщество членов ООН, а не узкая группа государств, узурпировавших данное понятие) вполне себе спокойно относится к ядерной программе Ирана, что подтвердил Тегеранский саммит Движения неприсоединения. Да и режим односторонних санкций не очень складывается.

Разумеется, в Вашингтоне все это видят очень отчетливо. В экспертных кругах практически не обратили внимания на серьезное изменение во внешнеполитической тактике США. Доктрина «мягкой силы» модернизируется в доктрину «управления из арьергарда». Отказываясь от прямого вооруженного вмешательства (как это было, например, в Ираке, Афганистане, в Ливии), США сегодня делают упор на активность своих региональных союзников и «демократические и национально-освободительные движения». Стратегия США в отношении Ирана включает в себя несколько составляющих, в частности:

-выстраивание системы санкций, способных существенно ослабить экономику Ирана и вызвать социально-политическую нестабильность,

-окружение Исламской республики сетью военных баз от Персидского Залива до Азербайджана и Афганистана,

-активизация сепаратистов в самом Иране, особенно – в Иранском Азербайджане,

-всемерная поддержка «демократической оппозиции» внутри Ирана.

И когда в печати появляются «точные сроки бомбардировок», «планы военного удара» - то все это не более чем дезинформация и нагнетание истерии, эпизоды психологической войны. Основной этап антииранской кампании начнется в ходе президентских выборов в Иране, и это будет реализация сценария «цветной революции», а уж никак не прямой вооруженной агрессии.

Конечно, Митт Ромни на публику может говорить все, что угодно. Но давайте строить анализ не на публичных выступлениях, а на более серьезной основе. В качестве примера – выдержка из того, что записано в программе республиканцев в отношении Ирана: «Мы выражаем наше уважение народу Ирана, который стремится к миру и стремится к свободе. Их нынешняя власть недостойна их. США призывают к проведению в Иране выборов, которые должны быть свободными, справедливыми и должны отвечать международным стандартам. Выборам, которые сформируют демократическое правительство, уважающее права человека и гражданские свободы. Мы заявляем, что следующий президент-республиканец однозначно будет поддерживать борьбу иранского народа против деспотического режима».

Не решится. Порою, реакция нынешнего руководства Израиля на все, что связано с Ираном очень напоминает мне поведение Михаила Самуэлевича Паниковского: «Сейчас здесь будет море крови, держите меня кто-нибудь, а то я за себя не отвечаю». «Экзистенциальная угроза», что уж тут говорить…

Кстати, такой подход вызывает неприятие в самих США. Вот что в своем открытом письме израильскому премьеру Нетаньяху написал один из самых уважаемых мною американских экспертов по международным отношениям Лесли Гелб: «угрозы Израиля лишь ожесточают иранские сердца... Эти угрозы ведут к тому, что мы движемся в сторону невероятно опасной для нас войны… Буквально на днях ваш министр обороны Эхуд Барак заявил, что в ходе этой атаки «не будет ста тысяч, десяти тысяч и даже тысячи убитых, а государство Израиль не будет уничтожено». Он не должен быть столь самоуверенным и бесцеремонным». И далее: «ваши нескончаемые угрозы нападения на Иран не могут остановить его ядерную программу. Эти угрозы только объединяют иранцев и активизируют их сопротивление внешнему давлению».

Но все воинственные заявления нынешнего израильского руководства – это политический спектакль, воспринимать которые всерьез не стоит. В Израиле более чем достаточно крепких профессионалов (и в политике, и в армии, и в разведке), которые понимают, что удар по Ирану приведет к неприемлемому для Израиля уровню потерь.

Реальная политика Израиля в отношении Исламской республики – это не прекращающаяся ни на день активная подрывная деятельность, создание точек напряженности в самом Иране, то, что в одной из своих работ я назвал «стратегией Дагана».

Эта подрывная деятельность включает в себя широкий спектр форм и методов: от точечной ликвидации ключевых лиц иранской ядерной программы и организации диверсий на предприятиях иранского ВПК до поддержки террористических (вроде Джундаллы) организаций, сепаратистов Иранского Азербайджана и оппозиционных студенческих групп. Ну а об успешном вовлечении Израилем в антииранскую коалицию алиевского Азербайджана я уже говорил более чем достаточно.

Повторюсь – именно подрыв Ирана изнутри составляет суть израильской политики в отношении Исламской республики. А то, что заявляет Нетаньяху – лишь дымовая завеса. Не зря ведь говорится о том, что язык дан политику для того, чтобы скрывать свои собственные намерения.