Август 2008 подтвердил: безопасность Южного Кавказа не есть понятие абстрактное для ЕС

Есть и довольно существенная. Если США приняли на «ура» революцию роз, если президент Буш еще в мае 2005 года поспешил окрестить Грузию «маяком демократии», и до конца своего президентского срока сделал политику США своего рода заложницей этого явно поспешного комплимента, то отношение Европы к Грузии было гораздо менее восторженным и, соответственно, более адекватным. Дело, однако, в том, что находящийся в подростковом политическом возрасте Саакашвили вместе со своей командой потянулся в Вашингтон, где ему аплодировали, а не туда, откуда наряду с похвалой по поводу некоторых его реформистских шагов слышалась критика в адрес целого ряда антидемократических или откровенно авторитарных поползновений. Я имею в виду Брюссель. Во внешней политике Грузии укоренился явный дисбаланс между двумя центрами притяжения: возникла иллюзия, что республиканская администрация США поможет, продавит, вытащит, «отмажет» в любом, даже самом вопиющем случае, в то время как европейцы, преимущественно страны «Старой Европы», будут рассуждать о ценностях, проблемах, рисках, и попытаются поставить условия.

29 ноября 2007 года Европарламент принял резолюцию по положению в Грузии, где в связи с событиями 7 ноября призвал власти Грузии в частности, провести тщательное, беспристрастное и независимое расследование серьезных нарушений прав человека и свободы слова. Также был призыв провести честные и свободные выборы в полном соответствии с международными стандартами, обеспечить объективную работу всех СМИ и немедленно восстановить работу телеканала «Имеди».

Ничего не было выполнено. Никакого расследования событий 7 ноября 2007 года никто и не думал проводить – не стал бы ведь Саакашвили наказывать самого себя. Телекомпания «Имеди» открылась на две недели и опять была закрыта. То есть, грубо говоря, президент Грузии соврал представителям и наблюдателям ЕС. Не могу также не упомянуть появившийся в декабре прошлого года доклад Международной кризисной группы (ICG) под названием «Грузия: сползание к авторитаризму?», где вопросительный знак является, скорее, не знаком препинания, а признаком изысканной европейской политкорректности.

Европейцами иной раз говорится не совсем то, или - совсем не то, что они думают, и что надо бы сказать на самом деле. Не стану обсуждать вопрос – стоит ли давать Грузии МАР или нет. Но раз уж решили не давать, так следует сказать почему. Потому, например, что при том состоянии демократии в Грузии, которое имеется, стыдно представлять ей статус кандидата в члены НАТО. Потому, что при той процедуре принятия решений, которые укоренились в Грузии, эту страну опасно иметь в НАТО, ибо, когда и что стукнет в головы тем, кто принимает эти решения, не знают сами эти головы. Список этих «потому» можно продолжить...

В отношении этих событий сложилась в общем-то адекватная формула: безответственные действия Грузии повлекли за собой непропорциональный ответ России. В интерпретации конкретных людей, впрочем, «безответственность» в случае Грузии может заменяться более крепкими выражениями, равно как и «непропорциональность» в случае России чередуется с гораздо более резкими оценками. Суть происшедшего от этого не меняется: два авторитарных режима устроили, наконец, войну, к которой годами стремились и готовились. Что касается недемократичности московского и тбилисского режимов, то сошлюсь на индекс демократии в мире, согласно журналу The Economist: Грузия и Россия вошли в число так называемых «гибридных режимов» и заняли соответственно 104 и 107 места в компании с Кенией, Эфиопией, Бурунди и Пакистаном.

Да, все признаки назревания широкомасштабных боевых действий были очевидны: наблюдатели ОБСЕ в Южной Осетии сообщали по инстанции об опасной эскалации ситуации, но, видимо, этим данные не передавались выше. Эта история с молчавшими три месяца наблюдателями ОБСЕ в зоне конфликта напоминает то, как реагируют они на выборах на Южном Кавказе: сначала кто-то заявляет, что прошедшие выборы как-то соответствовали каким-то стандартам, а через 2-3 месяца публикуется доклад, из которого становится ясно, что никаким стандартам эти выборы не соответствовали.

Дипломатический язык «мягкой» европейской силы переживает кризис жанра. Как использовать его с теми, кто говорит, что нужно «мочить в сортире», не нужно «утираться кровавыми соплями», и когда главный дипломат вынужден говорить со своим британским коллегой так, как говорит его начальник? Или зачем говорить на нем с Саакашвили, который имел наглость обвинить во всем Европу: не она меня, а я, мол, ее предупреждал?

В результате августовских событий Грузия из «маяка демократии», освещавшего, на самом деле, лишь улицу президента Буша в Тбилиси, в одночасье превратилась в мощный очаг нестабильности, обусловленный как неуравновешенностью и непредсказуемостью собственно грузинских властей, так и нешуточным российским военным присутствием.

Август 2008-го подтвердил: безопасность Южного Кавказа не есть понятие абстрактное для ЕС. Конъюнктурные сделки не способны подменить устойчивые решения, ибо чреваты серьезными и многоплановыми потерями. Соответственно, превенция очередного кровопролития в регионе является отнюдь не только моральной максимой для Европы.