Арабские общества раннего средневековья шли далеко впереди Европы, считает российский историк

PanARMENIAN.Net - По его мнению, постепенно этот культурный подъем пошел на спад. Тому причиной были как внутренние раздоры, так и внешние нашествия, обессиливающие мусульманские общества. Улемы и другие религиозные авторитеты становились все более консервативными, нетерпимыми и, как называли это историки, закрывали «врата иттихада», т.е. свободомыслия и творческого диалога. Догматический ислам утвердился и в Оттоманской империи, несмотря на ее военную активность.

«Неудивительно, что модернизация в исламских обществах продвигалась туго. В XIX веке, правда, появились мусульманские реформаторы – Мухаммад Абдо, Джемал ад-Дин аль-Афгани и другие, но их идейное и политическое влияние было достаточно ограниченным. В результате первые крупные модернизационные реформы в мусульманском мире начинались в обход ислама и даже вопреки ему. Так было в Турции, где Мустафа Кемаль (Ататюрк) буквально блокировал религиозные круги и диктовал им поведение в духе одобрения проводимых им светских реформ. Так было в Египте, где Гамаль Абдель Насер, большой энтузиаст модернизации и социализма, вел решительную борьбу с «Братьями-мусульманами», преследуя их, выталкивая их из модернизационного процесса, из политической и общественной жизни как оппозиционеров и ретроградов. Но такая конфронтация выявила не только антимодернизаторские элементы исламской религии, она обнаружила и другое: без ислама модернизация и реформы не могут быть прочными, поскольку ислам всегда претендовал и будет претендовать на активное участие в политической и общественной жизни. Поэтому в Турции после смерти Кемаля политические партии постепенно начали использовать религиозные лозунги, вновь стали строиться мечети, открываться коранические школы, а политические лидеры – от Тургута Озала до нынешнего премьера Реджепа Эрдогана – использовали исламские идеи и исламскую символику для целей политической мобилизации. Усиливали свои позиции и «Братья-мусульмане» в Египте, хотя, придя к власти после «Арабской весны», опять натолкнулись на противодействие армии», - отметил он в ходе научной конференции «Религиозная ситуация на Южном Кавказе и ее влияние на политические процессы: основные тенденции».

Возможность включения ислама в модернизационный процесс наиболее наглядно продемонстрировала иранская революция во главе с имамом Хомейни. Она была ответом на модернизацию шаха Реза Пехлеви, который отодвинул от своих реформ религиозных иерархов и промусульманский «базар». Прозападная ориентация шахской «белой революции» была воспринята как антинациональная, плоды которой в основном доставались крупной буржуазии.Ответом было мощное протестное движение под руководством муллократии. По форме оно было фундаменталистским, и многим казалось чисто реакционным. На самом же деле оно преследовало так или иначе и цели модернизации – экономической, политической и культурной, – но под знаменами и в идейном обличье ислама. Это становилось ясным с течением времени, когда радикальный пыл иранских муджахедов постепенно уступал место умеренным элементам, а проведенные реформы обнаружили несомненное модернизаторское содержание (особенно в социальной сфере).

В целом же в мусульманском мире процессы модернизации идут гораздо слабее, чем в регионах, где распространены другие конфессии. Это выражается и в темпах экономического роста, и в уровне жизни, и в показателях научно-технического развития и образования. Например, в арабских странах ежегодно переводится иностранных книг в пять раз меньше, чем в одной Греции. Модернизация идет более активно в странах так называемого периферийного ислама, т.е. там, где влияние исламской религии значительно меньше (Малайзия, Индонезия), чем в базовых исламских регионах.

В качестве компенсации замедленного развития модернизации в мусульманском мире возникает и на наших глазах усиливается радикальный политический исламизм. Именно его вмешательство – под лозунгами создания «исламского государства», «всемирного халифата» и др. – провоцирует внутренние политические конфликты и международный терроризм. Более склонны к признанию необходимости и осуществлению модернизации умеренные исламские круги, в том числе среди религиозных лидеров. Все это лишний раз подтверждает двойственную природу религии в процессах модернизации.