Тадевос Бебек родился в единственной армянонаселенной деревне Вакифли в Турции, затем переехал в Карабюк, где не было ни одного армянина, а ныне живет в Стамбуле.
Бебек по профессии стоматолог, он также является членом идеологической платформы, которая занимается проблемами армян Турции. Бебек не учился в армянских школах; в молодости он был членом левых движений Турции и занимался политикой. В 2008 году, после болезни армянского патриарха Константинополя архиепископа Месропа Мутафяна, и в частности, после объявления о его недееспособности, Бебек боролся за назначение выборов нового патриарха. Он до сих пор считает, что архиепископ Атешян плохой лидер для армян.
Представляем интервью с некоторыми сокращениями:
До 1938 года Хатай находился во власти Франции. В течение этих 20 лет наши односельчане вновь построили школу, поскольку старая была уничтожена. В школе преподавали французский, армянский и турецкий языки. В 1939 году Хатай был включен в состав Турции. Некоторые жители деревни говорили, что «турки вновь возвращаются» и уезжали в Сирию и Ливан, а оттуда — в другие страны. Естественно, некоторые не захотели покинуть свои земли и обосновались в деревне Вакифли. Те, кто остался в Ливане, основали деревню Айнчар.
После того, как я окончил среднюю школу, в связи с работой отца мы переехали в Карабюк, где я оказался в совершенно незнакомой обстановке. В Карабюке не было ни одного армянина, единственной армянской семьей была наша. В школе меня спрашивали, почему меня зовут Тадевос, а я боялся сказать, что я армянин. Я отвечал, что мои деды очень любили композитора Тадевоса и потому назвали меня в честь него. Я не мог сказать, что меня назвали в честь одного из 12 апостолов Христа (Фаддей- ред). Это был очень сложный период. В первые годы я очень плохо учился. Когда на уроках истории говорили об армянах, во мне все переворачивалось, печаль душила меня. Потом все узнали, что я армянин, однако я так и не набрался смелости говорить об этом открыто.
Мой отец дружил с судьями, прокурорами, начальником милиции. Они устраивали пиршества в конце недели, а мой отец всегда брал на себя расходы. Он также помогал людям деньгами. Он делал это вынужденно, чтобы все говорили: «У меня очень хороший сосед – армянин». Армяне вынужденно были хорошими соседями, у них не было другого выхода.
Я проходил военную службу в Догубаязите (Баязет), на границе с Арменией. Я был унтер-офицером и служил в мед.пункте. Когда начались учения, меня заставили принять в них участие. Командир сказал, что враг придет со стороны Агрыдага (гора Масис- ред.) и мы должны разработать соответствующий план действий. Я сказал командиру, что там живут армяне, и что эти самые враги, по его словам, армяне. Я спросил, знает ли он, что я тоже армянин? Он ответил, что успел изучить мое личное дело и знает об этом.
Правительство организовало мероприятия в Чанакалле 24 апреля (интервью было взято 20 апреля- ред.). Одновременно с прогрессом, который ощущается за последние 10 лет, мышление правительства находится на допотопном уровне. Правительство боится встать лицом к лицу с историей и делает все, чтобы предать ее забвению.
Канцлер Западной Германии Вилли Брандт встал на колени перед мемориальным комплексом Варшавского гетто и попросил прощения за геноцид евреев. И что произошло? Он что-то потерял? В этом году весь мир обратил свой взгляд к Турции. Мы не можем ничего изменить Галлипольскими мероприятиями. Правительство должно сделать что-то существенное, что послужит началом нового процесса. А мы будем надеяться, что наши общие мечты воплотятся в реальность».