Возглавляющий законное правительство Кипра новоизбранный президент Пападопулос, ранее выразивший готовность к предложенным уступкам, обвинил в срыве переговоров лидера турецкого оккупационного режима. Аналогичную оценку дают и посредники. О неконструктивности Денкташа говорят даже в Анкаре, где опасаются, что чрезмерный радикализм главы непризнанной республики может помешать вступлению Турции в Евросоюз. Исход проходивших в Гааге переговоров убедил в том, что турецкая сторона вообще не склонна идти ни на какие компромиссы. Теперь уже в этом не сомневается никто, поскольку в основу предложений были заложена схема, максимально приближенная к принципу двухобщинной федерации, на которой до сих пор настаивал Денкташ. Даже обеспечив гарантии равноправия двух общин, посредники не сумели убедить турецкого лидера отказаться от оккупации хотя бы части занятых греческих территорий.

Переговоры по вопросу урегулирования кипрского конфликта вызывали естественный интерес у сторон армяно-азербайджанского противостояния, поскольку, несмотря на значительные отличия, очевидна определенная схожесть кипрской и карабахской проблем. По крайней мере, международное сообщество очень часто пытается ставить знак равенства между правом арцахского народа на самоопределение и претензиями турецкого населения острова на суверенитет. В этом смысле для нас является весьма примечательным то, что посредники в лице ООН все последовательнее склоняются к признанию равносубъектности сторон кипрского конфликта. Более того, великие державы готовы мириться с упрямством турок-киприотов, отказывающихся от любого иного статуса, кроме как суверенного.

План, предложенный генеральным секретарем ООН, предусматривал создание общего государства, состоящего из двух равноправных образований, которые формировали бы структуры центральной власти по принципу консенсуса. Президент должен был избираться законодателями на ротационной основе - греки и турки каждые 10 месяцев сменяли бы друг друга. Аналогичный механизм действовал бы и в случае с премьером. Что касается правительства, состоящего из представителей обоих общин, то каждая из сторон имела бы право вето на решения Совета министров. Законы двухпалатным парламентом должны были приниматься консенсусом. При этом обе составляющие единого государства сохранили бы собственные парламенты и правительства.

Турецкой общине Кипра был предложен статус гораздо более высокий по сравнению с тем, который предусматривали известные «парижские принципы», в свое время одобренные Гейдаром Алиевым, но так и не ставшие основой для дальнейших переговоров. Заметим, что греки, являющиеся автохтонами, имели достаточно прав отвергнуть претензии на суверенитет пришлых турок, осевших на оккупированном Анкарой севере острова. Однако, законное правительство Кипра, заботясь о мире и стабильности, согласилось на создание общего государства. План ООН отвергла именно турецкая сторона, которая, казалось бы, должна была как раз воспользоваться представившейся возможностью закрепить свою фактическую самостоятельность. Если уж провозглашенная турецкими оккупантами республика рассчитывает на большее, чем статус субъекта общего государства, и международное сообщество готово с этим считаться, то следует признать, что требования коренного населения Нагорного Карабаха более чем скромны. В то же время, очевидной становится абсолютная неоправданность позиции, занятой Азербайджаном. Ведь Баку отвергает модель урегулирования, которая предоставляет центральным властям гораздо больше прав, чем предполагалось дать правительству единого Кипра.

Великие державы, судя по всему, не собираются оказывать давление на турок-киприотов. (Единственное, чем ответит Европа на отказ Денкташа, это принятие Никосии в ЕС.) Запад предпочитает исходить из сложившихся реалий и готов терпеть сохранение статус-кво. Если западные посредники не боятся быть уличенными в проявлении двойных стандартов, то в случае с армяно-азербайджанским конфликтом они должны признать право Карабаха на самостоятельность.